Последний тамплиер - Страница 52

Он помолчал, проверяя, все ли следят за его мыслью.

— Я говорю о секрете алхимиков, о формуле превращения обычных металлов, — ровным голосом договорил он, — в золото.

ГЛАВА 43

Все завороженно слушали рассказ де Анжелиса о тайнах загадочной науки.

Он подкреплял свои предположения историческими фактами. Алхимия действительно расцвела в Европе в эпоху крестовых походов. Ранние алхимические труды созданы были на Среднем Востоке и написаны по-арабски задолго до того, как их перевели на латынь.

Опыты алхимиков основывались на Аристотелевой теории четырех стихий: земли, воды, воздуха и огня. Предполагалось, что все сущее создано из этих четырех элементов или их сочетаний. Алхимики верили, что, открыв правильную формулу, возможно превращать один элемент в другой. Вода при кипячении легко обращается в воздух и так далее. И поскольку все состоит из различных сочетаний земли, воды, воздуха и огня, то, по крайней мере, теоретически возможна была трансмутация любого вещества в любое другое. А наиболее желательным результатом опыта являлось, конечно, золото.

Монсеньор пояснил, что алхимия включала в себя и физиологию. Четыре элемента Аристотеля проявляли себя в четырех основных гуморах: флегме, крови, желчи и черной желчи. Считалось, что у здорового человека гуморы находятся в равновесии, болезнь же возникает от недостатка или избытка одного из веществ. Алхимия искала не только формулу превращения свинца в золото. Она обещала открыть тайну физиологической трансформации: от болезни к здоровью, от старости к юности. Более того, многие алхимики метафорически скрывали под поиском формулы поиск морального совершенства, предполагая, что преображение, достижимое в природе, возможно также в душе и сознании. В этом, высшем смысле, искомый философский камень должен был совершить, наряду с материальным, и духовное обращение. Алхимия сулила богатство, продление жизни и даже бессмертие тому, кто откроет ее тайны.

Однако в тринадцатом веке алхимия выглядела в глазах непосвященных таинственной и даже пугающей. Алхимики пользовались странными орудиями и тайными заклинаниями; они разработали загадочную символику цветов и знаков. В конечном счете труды Аристотеля были запрещены. Тогда всякая так называемая наука представлялась вызовом авторитету Церкви, а наука, обещающая духовное очищение, была ей прямой угрозой.

— Что, — заметил де Анжелис, — вполне объясняет, почему Ватикан допустил гонения на тамплиеров. Время, место, происхождение — все совпадает. — Монсеньор обвел взглядом стол. — Только поймите меня правильно, — он сверкнул утешительной улыбкой, — я не утверждаю, что такая формула существует, хотя, на мой взгляд, эта теория не фантастичнее других, обсуждавшихся за этим столом и в иных местах. Я всего лишь хочу сказать, что человек, утративший связь с реальностью, легко может поверить в существование чуда.

Тесс бросила взгляд на Рейли, затем обратилась к де Анжелису.

— Зачем Венсу изготавливать золото?

— Вы забываете, что он не в своем уме. Вы сами это признали, мисс Чайкин. Достаточно вспомнить случившееся в Метрополитен, чтобы с вами согласиться. Этот план составлен не в здравом рассудке. А для больного сознания все возможно. Возможно, золото для него — средство достигнуть некой безумной цели. — Де Анжелис пожал плечами. — Этот человек, Венс… он, безусловно, ненормален и захвачен погоней за мифическим сокровищем. Мне кажется, вы имеете дело с сумасшедшим, и страшно подумать, какова будет его реакция, когда он рано или поздно поймет, что гнался за призраком.

Обескураженное молчание воцарилось среди собравшихся, захваченных этой мрачной мыслью. Янссон склонился вперед.

— Какую бы цель он себе ни выдумал, на пути к ней он не считает оставшихся за спиной покойников, и его надо остановить. Но, похоже, пока нам не за что зацепиться, кроме этих чертовых бумаг. — Он поднял копию манускрипта. — Если бы их прочитать, можно было бы вычислить его следующий ход.

Он обернулся к Рейли.

— Что говорят шифровальщики?

— Ничего хорошего. Я только что говорил с Терри Хендриком, и он не слишком оптимистичен.

— Почему?

— Им известно, что шифр составлен на основе полиалфавитной подстановки. Ничего особенно сложного. Военные используют его уже несколько десятилетий, но расшифровка идет на основе частоты употреблений: надо отметить повторяющиеся слова, предположить, какими они могут быть, и на основе их уже пытаться отыскать мнемонический ключ. А в нашем случае им просто не на что опереться. Будь документ подлиннее или будь у них другие документы, написанные тем же кодом, они бы легко вычислили ключ. Но шести страниц слишком мало.

Янссон помрачнел.

— Просто не верится. При фондах в несколько миллиардов долларов они не способны расколоть код, составленный шайкой монахов сотни лет назад? — Он протяжно выдохнул сквозь поджатые губы. — Ну ладно. Тогда забудем о проклятом манускрипте и сосредоточимся на другом. Вернемся к началу и поищем новый след.

Де Анжелис наблюдал за Тесс. Она молчала. Она всего лишь раз взглянула на него, и в ее глазах он прочел, что не сумел ее убедить, что она чувствует: речь идет не просто о поиске средств на личную вендетту.

«А ведь женщина, — размышлял де Анжелис, — действительно опасна». Но в данный момент ее потенциальная полезность перевешивала опасность, которую она представляла.

Надолго ли — будет видно.

ГЛАВА 44

— Какая это радиостанция?