Последний тамплиер - Страница 24

К оглавлению

Его забота о Ким сразила Тесс наповал. Она рассеянно кивнула:

— Конечно.

Рейли поднял голову:

— А вы как? Вы-то оказались в самой гуще…

Тесс подняла брови:

— Откуда вы знаете?

— Камеры наблюдения. Я видел вас на пленке.

Ему не хотелось, чтобы она усмотрела в этом особый интерес. Похоже, что нет, но по глазам определить не сумел.

— Вы в порядке?

— Да…

Перед глазами Тесс снова встали громящие музей рыцари, автоматные очереди и четвертый всадник, с шифратором, так близко, что его лошадь буквально дышала ей в щеку. Конечно, память останется навсегда, да и страх не скоро рассеется, но она постаралась не подать вида.

— Впечатление не из слабых, но… все казалось как будто нереальным. Не знаю, может, мой мозг определил увиденное как фантастику.

— Оно и к лучшему.

Он помолчал.

— Простите, что любопытствую. Просто мне уже случалось бывать в таких ситуациях, и я знаю, что пережить их бывает непросто.

Она, просветлев, смотрела на него.

— Понимаю. Я благодарна вам за заботу, — проговорила Тесс, отметив про себя, что она, всегда ощетинивавшаяся, когда речь заходила о Ким, для этого человека сделала исключение. Он, кажется, искренне озабочен.

— Так, — сказал он, — а что там такое с тамплиерами?

Она подвинулась ближе к нему, взглянула удивленно:

— Разве ваши люди не занимались линией тамплиеров?

— Насколько я знаю, нет.

Тесс поникла на глазах:

— Я так и знала, что это пустое.

— Вы просто расскажите, что вам пришло в голову.

— А что вам о них известно?

— Довольно мало, — признался он.

— Это даже лучше, что вы на этом не свихнулись.

Она поспешно скрасила улыбкой сказанную резкость и продолжила:

— Ладно, слушайте… 1118 год. Закончился Первый крестовый поход, и Святая земля снова в руках христиан. Балдуин II становится королем Иерусалима, по всей Европе празднуют победу, и паломники толпами стекаются посмотреть на святыни. И мало кто из них подозревает, в какую опасную область вторгается. Рыцари-крестоносцы, «освободив» Святую землю, сочли свои обеты исполненными и разъехались по домам, увозя награбленное добро в Европу и оставив захваченные земли беззащитными перед враждебным мусульманским окружением. Турки и мусульмане, вынужденные уступить христианскому воинству часть своих земель, не собирались прощать и забывать. Поэтому многим пилигримам так и не пришлось увидеть Иерусалим. Их грабили, а часто и убивали по дороге к нему. Шайки разбойников постоянно угрожали путникам, что, в общем-то, сводило на нет победы крестоносцев.

Тесс рассказала ему, как в том же году разбойники-сарацины подстерегли и из засады перебили триста паломников на опасной дороге из порта Яффа на побережье Палестины к Святому граду. Скоро разбойничьи отряды бесчинствовали под стенами самого города, и тогда-то на сцену впервые выступают тамплиеры. Девять благочестивых рыцарей под предводительством Гуго де Пайена явились во дворец Балдуина в Иерусалиме и смиренно предложили королю свою службу. Они поведали, что приняли три строгих обета: милосердия, бедности и послушания, и добавили четвертый — вечную клятву защищать пилигримов на пути от моря к городу. Их предложение оказалось как нельзя более своевременным: государству крестоносцев отчаянно нужны были испытанные воины.

Король Балдуин, восхищенный благочестием рыцарей, предоставил им восточную часть своего дворца. По преданию, на этом самом месте некогда стоял храм Соломона. Они стали известны под именем «орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова» — или, проще, тамплиеры, храмовники.

Тесс увлеклась:

— Религиозное значение отданного им Балдуином участка сыграло ключевую роль в истории новорожденного ордена, — говорила она. — Соломон выстроил свой храм в 950 году до нашей эры. Строительство начал его отец, Давид, повинуясь слову Бога, повелевшего выстроить дом для Ковчега Завета — переносного святилища с каменными скрижалями заповедей Господних, данных Моисею. Блестящее царствие Соломона окончилось с его смертью, когда надвинувшиеся с востока народы завоевали земли иудеев. Сам храм был разрушен халдеями в 586 году до нашей эры. Они же вынудили иудеев переселиться в Вавилон, обратив их в рабство.

Пятьсот с лишним лет спустя Ирод отстроил храм в надежде примириться с подданными-евреями и показать им, что, несмотря на арабское происхождение, он преданный последователь их религии. Здание должно было стать венцом его царствования: величественный храм, возвышающийся над долиной Иерусалима, более богатый и роскошный, чем его предшественник. Во внутренней святыне, за двумя золотыми дверями, помещалась святая святых, и входить туда дозволялось лишь первосвященнику иудейскому.

После смерти Ирода с новой силой разгорелись иудейские мятежи, и к 66 году нашей эры повстанцы полностью овладели Палестиной. Римский император Веспасиан отрядил на подавление восстания своего сына Тита. Сражение продолжалось более шести месяцев, но наконец Иерусалим пал перед римскими легионами. В 70 году Тит приказал сравнять обезлюдевший город с землей. И вот «самое великолепное здание, какое видел мир», по словам историка Иосифа, снова было разрушено.

Второе восстание иудеев, случившееся почти сто лет спустя, тоже было подавлено римлянами. На сей раз евреям был запрещен доступ в Иерусалим, а на Храмовой горе возвели святилища Зевсу и римскому богу-императору Адриану. Шестьсот лет спустя тот же холм увидел новое святилище: с возвышением ислама арабы, завоевавшие Иерусалим, объявили иудейскую святыню местом, откуда пророк Магомет вознесся на небеса. Так что в 691 году калиф Абд-эль-Малик воздвиг там храм Скалы. С тех пор место оставалось мусульманской святыней, кроме периода владычества христиан, когда мечеть переосвятили в церковь, названную «Темплум Домини» — Храм Господа, а мечеть Аль-Акса, построенная рядом, стала штаб-квартирой рыцарей Храма.